Нарушения письма и чтения речевых. Аграфия — комплексное расстройство речи и письма

Много неприятностей, сложностей, разочарований, досады и проблем приносят родителям нарушения речи, чтения и письма у их детей. Что это такое? В первую очередь, в таких случаях имеет место нарушения формирования слова из отдельных звуков - нарушение функций речи и нарушение способности понимать речь. Это очень сложные функции, и не случайно в их реализации участвуют лобные, височные и теменные доли мозга, в сущности - весь мозг. Ведь речь идет о способности мгновенно улавливать и автоматически сливать вместе сложнейшие звуки речи в единое слово, понимая и произнося его.

Возьмем слово "эквилибристика" . Выговаривается оно за две-три секунды, а в нем четырнадцать звуков и из них десять - различных! И человек мгновенно улавливает их все и связывает в одно слово. Кратчайшая пауза - и следует другое слово. А в целой фразе и смысловые знаки препинания, и подтекст, тончайшие нюансы. Человек в совершенстве овладел языком другого народа, он говорит на нем чисто, без ошибок, но люди, для которых этот язык родной, мгновенно улавливают иной акцент. Способность говорить и понимать речь - это то гениальное, что дано каждому! И ребенок гениален, усваивая до пяти лет, усваивая в совершенстве, способность говорить и понимать речь.

А насколько сложна способность понимать речь и говорить, знает каждый взрослый человек, овладевающий иностранным языком. Он быстро осваивает алфавит, набирает словарный запас, читает, пишет, но разговорную речь может так и не постичь. И каждый знает, как поначалу мучительно вслушиваешься в чужую речь. При этом есть одаренные, которые проходят этап вслушивания быстро; есть такие, которые вслушиваются годами; а есть и такие, кто так никогда и не вслушается. Вот точно так же есть и дети, у которых нарушена функция вслушивания. Это может быть алалия , когда ребенок может и вовсе не понимать речь; это могут быть и стертые формы, когда и понимание речи, и словарный запас обеднены. Такое случается при задержках психоречевого развития, органическом поражении головного мозга, при детском аутизме и в каждом случае общего недоразвития речи. И со всем этим следует своевременно обращаться к детскому психоневрологу.

Но и это еще не все. Учительница что-то диктует детям, а они мгновенно оформляют то, что слышат, в письменных текст. И как это легко одним, и как, Господи, это тяжело другим! И у тех, кому это дается тяжело, - дисграфия . Такой ребенок знает грамматические правила, но... чудовищно безграмотен в письме. Он как будто не видит, что пишет! Вот он написал: "Корва". У него спрашивают: "Что ты написал?" И он уверенно заявляет: "Корова". Ему говорят: "А где буква "о"?" Он мучительно всматривается в написанное и или так и не видит ошибку, или смущенно исправляет ее.

Ребенок с дисграфией нередко пишет печатными буквами, потому что ему не дается каллиграфия - тонкое, верное и красивое выписывание букв; ему приходится писать печатными буквами, потому что у него ужасный почерк. Ему нередко до конца жизни не освоить автоматизированную, четкую, не изменяющуюся "банковскую подпись". Дети увлеченно рисуют уже в средней группе детского садика. Пытаются рисовать и дети, у которых позднее, в школе выявится дисграфия, но рука у них "не идет". И они, в конце концов, отказываются от рисования, чтобы избежать насмешек. Естественно, они не способны воспроизвести геометрические фигуры. Нарисованный ими круг похож на зубчатое колесо. И придет время, когда их кошмаром станут уроки черчения.

Все это, как правило, сочетается с недоразвитием и общей тонкой моторики. Мать застегивает страдающему дисграфией ребенку пуговицы, собирая его в школу, и шнурует его ботинки! Такие дети неловко бросают мяч и неуклюже бьют по нему. Им не быть спортсменами, и они страдают от насмешек сверстников на уроках физкультуры. Им не нарезать хлеб без того, чтобы не порезаться. Им не намазать масло на хлеб: масло окажется на пальцах, рукаве, но не на хлебе. Страдающие дисграфией дети драматически неуклюжи. Очевидно, что их не обучить работе на станке, им не быть часовщиками, телевизионными мастерами, ибо их пальцы, их руки - как палки. Они - "безрукие". Они - слоны в посудной лавке.

Очевидно, что у детей с дисграфией органическое поражение головного мозга, чаще всего на почве отягощенных родов. Очевидно, что у них нарушена зрительно-моторная координация, что у них нарушена тонкая моторика, что у них неловки пальчики. И, уловив все это уже со средней группы детского садика, родители не только своевременно посетят с таким ребенком невропатолога, но и будут неустанно способствовать развитию тонкой моторики ребенка. Тут, как говориться, следует лечь костьми, чтобы пальчики ребенка стали ловкими и движения их были точными! Тренировка, тренировка, тренировка - и даже зайчик научится стучать в барабан...

Есть дети, которые долго (до пятого-шестого класса, а то и еще позже) испытывают трудности при чтении вплоть до того, что читают по слогам и в третьем-пятом классах или читают медленно, трудно, напряженно, часто - монотонно, так, как читает трудный текст на иностранном языке человек, не говорящий на нем. И это - дислексия .

Дислексия, как и дисграфия, если она трудно поддается исправлению, а то и вовсе неизлечима, может исказить судьбу человека. Учитель, естественно, требует, чтобы родной язык был освоен хорошо. Нет ни одного среднего профессионального и высшего учебного заведения, где не было бы вступительного экзамена по родному языку. И это справедливо. Родной язык надо знать! Однако, для детей с дислексией или дисграфией родной язык в школе, как правило, становится мучением; хорошо успевая по другим предметам, они нередко из-за неспособности в нужной мере овладеть грамматикой родного языка дублируют третий, пятый, шестой классы.

В результате их развитие задерживается, они комплексуют из-за "дождя" двоек, их не пропускают в десятый класс. Что же касается вступительного экзамена по родному языку при поступлении в институт, то приведем один случай из жизни по этому поводу: несколько десятков технически одаренных юношей не попали в свое время в Горный институт, а их места заняли грамотные девочки. А когда выпускникам пришло время отправляться на работу в геологические экспедиции, в шахты, некого было посылать на эти мужские рабочие места... Девочки вышли замуж, обзавелись детьми, сменили профессию. Потенциально одаренные мальчики не стали инженерами, геологами, горными мастерами. А ведь дислексией, дисграфией страдали Андерсен, Бор, Роден, Черчилль, Эдисон, Эйнштейн и прочие!

Характеристика нарушений письма и чтения

Нарушение чтения и письма у детей чаще всего возникает вследствие отклонений в развитии устной речи. Частичные нарушения чтения и письма называют дислексией и дисграфией. У детей с нарушением письма отмечается большое количество разнообразных ошибок, обусловленных недоразвитием как фонетической, так и лексико-грамматической сторон речи.
К специфическим ошибкам в письменных работах следует отнести:
Искаженное написание букв:
-неправильное воспроизведение пространственного соотношения буквенных элементов;
-зеркальное написание букв;
-недописывание или добавление лишних элементов.

Замены рукописных букв:
-графически сходных (и-ш, п-т, ц-щ, о-а, в-д, т-ш, д-з, у-д, д-б, с-э, и-у);
- обозначающих фонетически сходные звуки (ч-ть, ч-щ, ц- т, ц-с, с-ш, з-ж, б-п, д-т, г-к, о-у, ё-ю, ё-я, и-е).

Искажения звуко-слоговой структуры слова:
-пропуски, перестановки и добавления букв и слогов.

Искажения структуры предложения:
-нарушение слитности написания отдельных слов в предложении или неправомерно слитное их написание;
-необозначение или произвольное обозначение границ предложений.

Аграмматизмы на письме:
-слов и словосочетаний (неправильное словоизменение и словообразование);
-предложения (пропуск или неоправданный повтор членов предложения, нарушение порядка слов);
-связного текста (искажение смысла текста, нарушение его структуры).

Специфическими ошибками при чтении считаются, если ребенок:
-заменяет и смешивает графически сходные буквы;
-заменяет и смешивает фонетически сходные звуки;
-искажает звуко-слоговую структуру слов;
-не сливает буквы в слоги;
-допускает аграмматизмы при чтении;
-не понимает или плохо понимает прочитанное на уровне слова, предложения, текста при отсутствии расстройства технической стороны чтения.

Если некоторые из выше перечисленных ошибок встречаются в письменной речи вашего ребенка, то ему необходима помощь школьного логопеда.

По теме: методические разработки, презентации и конспекты

Развитие связной речи младших школьников с нарушением письма и чтения, обусловленным системным недоразвитием речи легкой степени при ЗПР

В статье отражаются характерные особенности высказываний младших школьников с ЗПР, определяются основные проблемы, возникающие при формировании навыка связной речи, и предлагается вариативный те...

Консультация для родителей «Нарушение письма и чтения у младших школьников»

В последние годы появилось достаточно большое количество школьников, которые с трудом осваивают родной язык как учебный предмет. Родители жалуются на невнимательность детей, неусидчивость...

«Система коррекционной работы по предупреждению нарушений письма и чтения у детей с ОНР»

В последнее время дисграфия – стойкое нарушение письма, которое заключается в замене и искажении букв - стала довольно распространённой проблемой начальной школы. Чем раньше сумеем разгляд...

Актуальность данной статьи заключается в том, что по данным научных исследовний ВОЗ примерно 40% современных дошкольников имеют то или иное нарушение речи. Важно вовремя распознать наличие проблемы у...

Индивидуальный подход к учащимся общеобразовательных школ с проявлением нарушений письма и чтения.

Формирование анализа звукового состава слова, т.е. умение определять последовательность и количество звуков в слове, есть учебное действие, которое развивается и совершенствуется в процессе обучения г...

Процесс овладения грамотой чаще всего понимается как усвоение определенного перечня буквенных образов и уме­ние связывать буквы в слоги, слова в предложения. При чтении предполагается умение воспринять готовые бук­венные сочетания, при письме - умение самостоятельно их составлять. Поэтому многие методы обучения имеют в виду, прежде всего, изучение букв и буквенных сочетаний. Привлекая звук в качестве названия буквы, часто упуска­ют из виду все своеобразие сложной гаммы отношений, которые психологически устанавливаются между имеющи­мися у ребенка речевыми и звуковыми образами букв, ус­воить которые ребенок должен, приступая к грамоте. Этот вопрос обычно либо вовсе не ставится, либо имеет вполне определенное разрешение, которое во многих случаях пря­мо формулируется, в других же, несомненно, предполага­ется.

Отношение, устанавливающееся в сознании ребенка меж­ду звуком речи и буквой, рисуется как ассоциативная связь. С этой точки зрения психологическая сторона обучения гра­моте заключается в установлении этой связи, ее развитии и совершенствовании. Именно такое понимание этого вопро­са мы находим, например, у одного из тонких исследовате­лей - Бодуэна де Куртенэ. «Разновидности одной графемы объединяются ассоциацией с одной фонемой», - пишет он, характеризуя отношение буквы к звуку.

Аналогичную мысль развивает В. А. Богородицкий, говоря об ассоциации между письмом и произношением: «...У вполне грамотного в головном мозгу, кроме естественного центра речи, присущего всем, сформировался еще новый центр письма, благодаря которому к речевому ассоциативному агрегату присоединяется еще новый агрегат - письменных симво­лов, воспринимаемых зрением и воспроизводимых рукой; при этом между тем и другим центрами существует ассоци­ативная связь».

Раншбург, исследуя расстройства чтения и письма, так­же указывает на то, что «...узнавание звукового значения отдельных букв требует прочных ассоциаций между опти­ческими представлениями формы букв, с одной стороны, и акустическими представлениями соответствующих звуков речи - с другой».

Центр тяжести педагогического процесса при этом пере­носится на усвоение буквы как таковой. Буква выступает как совершенно новый специальный объект изучения, лишь в качестве названия которого привлекается звук. Таким обра­зом, для ребенка, приступающего к грамоте, предметом ус­воения оказывается преимущественно буквенное изображе­ние. Язык же играет в этом процессе подчиненную роль. Если на ошибочность такого положения указывают в методике массовой школы (Флеров, Шапошников, вслед за ними Гмурман и др.), то тем более, как будет видно ниже, это оказыва­ется справедливым в применении к анализу аномалии про­цесса овладения грамотой. Правильное понимание соотно­шения между звуком и буквой представляется нам основной предпосылкой, без которой не могут быть разрешены самые существенные вопросы психологии, обучения грамоте ни в норме, ни тем более в патологии.

Если связь между звуком и буквой носит чисто ассоциа­тивный характер, то следует допустить, что овладение гра­мотой состоит лишь в накоплении таких ассоциативных свя­зей, а если так, то овладение грамотой неизбежно выступает как простое механическое присоединение умения прочесть и написать к возможностям устной речи. Прямое указание на это мы имеем, например, у В. А. Богородицкого: «Разни­ца между грамотным и безграмотным - присутствие или же отсутствие группы ассоциаций».

Между тем можно указать на существенные соображения иного порядка. Мы имеем в виду наблюдения, свидетельству­ющие о том, что грамота не только служит средством приобщения к письменной культуре, но одновременно и является фактором, влияющим на ход всего языкового развития ре­бенка.

Для более подробного освещения этого вопросы мы долж­ны остановиться на некоторых закономерностях, которым подчинено развитие речи в детском возрасте. В настоящее время можно считать установленным, что механизм разви­тия устной речи не исчерпывается количественным накоп­лением моторных навыков произношения речевых звуков. Анализ своеобразия звуков речи, разработанный в современ­ном языкознании, указывает на новые пути психологиче­ского изучения процесса их усвоения. Звук речи должен об­ладать свойствами, которые характеризуют всякий звук как физическое явление: силой, высотой, тембром и т. д. Далее звук речи с физиологической стороны возникает в результа­те функционирования органов речи (гортани, мягкого нёба, языка и пр.). Однако ни физическая, ни физиологическая сторона не исчерпывает качественного своеобразия звука речи. Своеобразие звука речи, выделяющее его из всех про­чих звуков, заключается в его социальном качестве. Звуком речи становится лишь звук, который может служить сред­ством передачи значений слов. В этом его принципиальное отличие от звуков, издаваемых животными (например, лая, блеяния и т. п.), а также от звуков, производимых голосо­вым аппаратом человека, но не участвующих в речи (крика, лепета младенца и т. п.).

В каждом языке употребляется множество различных зву­ков, однако все это многообразие звучания подчинено своей системе. В каждом языке имеется определенное количество основных звуков, которые могут быть выделены, несмотря на все разнообразие оттенков звучания каждого из них. В каж­дом отдельном произношении того или иного звука речи име­ются индивидуальные качества, определяющиеся конкретны­ми условиями. С одной стороны, к ним относятся высота, тембр, интонация и другие качества, зависящие от свойств голоса; с другой стороны, различные сочетания данного зву­ка с другими (6а, бо, бу и т. д.) и наконец, разные положения звука (ударность, безударность, переход звонкого в глухой и т. д.). Таким образом, особенности голоса, влияние сосед­них звуков, различное место в слове, ударение оказывают влияние на характер звука, на множественность его произ­ношения.

Язык как система звуков речи предполагает только основ­ные звуки, или, как выражаются лингвисты, «всеобщую форму их». Таких основных звуков в каждом языке имеется немного, но речевое общение с их помощью оказывается вполне возможным. Решающее значение здесь приобретает смыслоразличительная функция, выполняемая звуками речи. Для дифференциации значений слов необязательно, чтобы эти слова состояли из совершенно разных звуков. Эта цель достигается и при наличии хотя бы одного отличного звука, например, в словах дом - том, гора - кора замена одного первого звука другим оказывается достаточной для изменения значения слова. В этих примерах смыслоразличительные звуки акустически очень близки (д-т, г-к). В язы­ке используются также звуки, акустически более далекие, которые служат для этой же цели.

Таким образом, мы видим, что акустическое различие зву­ков есть та основа, благодаря которой осуществляется исклю­чительная гибкость значений, имеющихся в человеческой речи. Звуки, составляющие словоразличительные признаки и взятые независимо от индивидуальных оттенков, носят название фонем.

Овладевая языком, ребенок во всем многообразии звуков доносящейся до него речи должен суметь услышать основ­ные звуки данного языка. Как и в любой другой сфере вос­приятия, ребенок должен уловить некоторое основное кон­стантное качество воспринимаемого объекта независимо от его второстепенных непостоянных свойств. В речевой сфере этот процесс совершается с помощью высших корковых от­делов акустического восприятия, составляющих своеобразие человеческой психики в отличие от элементарного слуха, имеющегося у животных.

Понятно, что усвоение фонетической стороны речи, преж­де всего, предполагает усвоение фонем. Естественно, что вы­деление фонем происходит не только неизолированно от смыслового содержания речи, но предполагает последнюю в качестве другой стороны единого процесса.

Смыслоразличительная роль фонемы ясно указывает на это. Для того чтобы уловить фонему т, ребенок должен уловить ее отличное звучание от других фонем, с помощью ко­торых слова выражают разные значения. Он должен воспри­нять м (рама) в отличие от п (рана), в отличие от д (рада) и т. д. Это одна сторона, позволяющая улавливать фонему как индикатор различных слов, но наряду с этим фонема м долж­на быть выделена и по отношению к ней как таковой среди разнообразных ее звучаний. Это также совершается в нераз­рывной связи с общим развитием значений, выраженных словами. Улавливая слова рама, раму, рамой и т. д. как сло­ва, относящиеся к одному и тому же явлению, ребенок в различных оттенках м, возникающих в силу акустическо­го влияния соседнего звука (ма, му, мо и т. д.), улавливает константное звучание звука.

Вслед за выделением фонемы возникает ее произношение. Едва ли правильно думать, что усвоение произношения це­ликом подчинено возможностям речевой моторики ребенка и возникает как механическое нанизывание звуков по сте­пени доступности их произносительному аппарату. Акт про­изношения звука в норме следует рассматривать скорее как завершение акустического процесса, направленного на вы­деление соответствующего звука, его различение среди дру­гих звуков. Акустический образ фонемы возникает как обоб­щенный из различных «вариантов», которые реализуются в моторной формуле произношения звука речи. Таким обра­зом, произношение находится в тесной зависимости от акус­тического обобщения звука.

В реальном развитии произношение возникает не сразу, не резким скачком. Оно формируется постепенно, в едином взаимокорригирующем процессе, с уточнением акустиче­ского образа, и является необходимым его компонентом. При отсутствии возможностей произношения восприятие речи оказывается также затрудненным. Об этом свидетель­ствуют случаи ринолалий, псевдобульбарного паралича и других расстройств речедвигательного аппарата. Однако нарушения системы речи как таковой страдают здесь неиз­меримо меньше, чем тогда, когда страдают мозговые зоны, связанные с высшими функциями акустического восприя­тия. В этих последних случаях тяжело страдает овладение речью как системой, вопреки полноценному артикуляторному аппарату.

Как известно, формирование звуковой стороны речи про­исходит в течение первых 4-5 лет жизни ребенка. В течение этого периода артикуляторный аппарат ребенка приспосаб­ливается именно к тем звуковым фонематическим отношени­ям, которые он находит в окружающем языке. Раньше всего устанавливается различение фонем, наиболее легких по зву­чанию, постепенно распространяясь на акустически более близкие звуки. Постепенно ребенок овладевает фонемами, мало отличающимися одна от другой своими акустическими свойствами (звонкие - глухие, шипящие, свистящие, р и л и т. д.). Путь фонетического развития речи завершается только тогда, когда все фонемы данного языка оказываются усвоен­ными.

Особенно трудны для овладения фонемы, отличающиеся лишь тонкими признаками, что естественно ставит эти фо­немы в наиболее трудные для различения условия.

Постепенно ребенок научается узнавать (дифференциро­вать среди других) идентичные фонемы, независимо от ус­ловий, меняющих звучание этих фонем в разных случаях.

Результатом процесса вычленения фонем оказывается, с одной стороны, постепенное формирование устной речи, с другой - накопление запаса слуховых фонематических образов, которые и составляют содержание языкового со­знания. Эти слуховые образы носят не единичный, а обоб­щенный характер.

Часто говорят об «артикуляторной базе», свойственной каждому говорящему на данном языке. Под ней имеют в виду совокупность артикуляторных тенденций, свойственных данному языку. В развитие этого понятия типичных для каждого языка артикуляционных схем следовало бы гово­рить о языковом понятии как о понятии, охватывающем всю систему типичных речевых образов, накапливающихся у каждого в соответствии с тем языком, в среде которого он воспитывается. Благодаря этому человек научается воспринимать звук не в его точном физическом звучании, а в его отношении ко всему языковому фону. Лучшей иллюстраци­ей этого служит восприятие чужого языка иностранцем. Не­правильности произношения, составляющие «акцент» ино­странца, в значительной степени объясняются несоответ­ствием фонем различных языков. Звуки другого языка он воспринимает как бы сквозь призму фонематической систе­мы своего языка, не улавливая сразу своеобразия незнакомых фонем. Языковому сознанию, сформировавшемуся в услови­ях одного языка, оказываются чужды звуки другого языка, и они воспринимаются поэтому в соответствии со звуковыми образами, которые являются для него привычными.

Мы ограничиваемся в нашем кратком рассмотрении толь­ко отдельными звуками. Между тем сказанное может быть распространено и на восприятие слов, фраз, усвоение всего грамматического строя языка. Формирование последнего со­ставляет другую сторону описанного выше процесса усвоения речи. Аграмматичный характер речи маленького ребенка об­наруживает путь «нащупывания» правильных грамматичес­ких форм. Звуковой анализ играет здесь немаловажную роль, особенно при овладении смысловыми грамматическими ка­тегориями. Особенное значение приобретает умение уловить одну фонему в разных морфологических изменениях слов, которые создаются в условиях так называемого чередования звука.

Итак, мы видим, что овладение звуковой речью происхо­дит на основе акустического различения фонем и установле­ния тех фонематических отношений, которые имеются в дан­ном языке. Восприятие этих отношений оказывается необходимым для возникновения соответствующего звуко­вого фона и, следовательно, для формирования активной речи.

О ребенке, вышедшем из периода «физиологического кос­ноязычия», следует говорить, что развитие его языкового сознания проделало определенный законченный цикл, ока­зывающийся достаточным для устной речи. Завершение это­го периода характеризуется умением уловить каждую от­дельную фонему, не смешивая ее с другими, и овладеть ее произношением.

Обобщенное восприятие фонемы предполагает ее постоян­ство независимо от индивидуальных особенностей звучания, от близко звучащих фонем, от сочетания, от перехода в дру­гое сочетание вследствие изменения морфологических усло­вий. Обратной стороной этого процесса оказывается накопление в языковом сознании соответствующих обобщенных акустико-моторных образов.

Ребенок правильно говорит. Однако исчерпываются ли этим возможности дальнейшего языкового развития? Ответ на этот вопрос непосредственно подводит нас к поставлен­ным выше вопросам о переходе к грамоте.

Все языковые процессы, происходящие до обучения гра­моте, протекают в плане проявления ранних форм ориенти­ровки во всех сферах окружающей ребенка действительнос­ти. На этом этапе ребенок говорит уже правильно, но он еще не знает, из каких звуков состоит слово, несмотря на то, что он его правильно произносит. Звуковой анализ, четкое пред­ставление о звуковом составе слова, становится необходи­мым при переходе к грамоте. Усваивая буквы, ребенок узна­ет графическое обозначение тех фонем, которые освоены им при формировании устной речи. Он как бы повторяет прой­денный этап, но на ином, более высоком уровне.

Как известно, количество букв алфавита не соответствует количеству звуков русского языка. В букве выражается не каждый отдельный звук. В ней выражаются лишь основные звуки» Вот почему мы говорим о том, что в известном смыс­ле в букве происходит завершение фонематического процес­са. Например, буква м является обозначением обобщенного (выделенного от вариантов) звука т или фонемы м.

Во всех случаях, когда усвоение буквы обозначает другой психологический акт, она выступает в сознании ребенка как рисунок, который носит название звука, соответствующего обозначению этой буквы. В этих случаях путь обучения гра­моте встает в противоречие с подлинной сущностью этого процесса, и буква в ее подлинной роли графического знака обобщенного звука возникает гораздо позднее (что нередко обусловливает неправильное правописание). Вот почему бо­лее точное обозначение обязывает нас разграничить понятие буквы или графического изображения и специфическое язы­ковое понятие буквы как обозначения обобщенного звука. Пользуясь названием, предложенным Бодуэном де Куртенэ, мы будем отличать понятие графемы от понятия буквы. Из всего предыдущего изложения ясно, что графема может рассматриваться только в непосредственной связи с фоне­мой. В соответствии со своей фонемой графема оказывает­ся единой, безотносительно к тому, какой буквой, какого шрифта она будет изображена в каждом конкретном случае. Таким образом, отношение графемы к букве оказыва­ется сходным с отношением, которое имеется между фоне­мой и звуком.

Переход от устной речи к грамоте есть, прежде всего, пере­ход от фонемы к графеме. Овладение грамотой предполагает определенный уровень фонематического развития. После­днее может не быть обязательным для усвоения буквы.

В процессе обучения грамоте совершается переход от од­ной формы языкового сознания, которое может быть охарак­теризовано прежде всего со стороны фонематического содер­жания, к новой форме, характеризующейся возникновени­ем акустико-зрительных представлений графем.

Для большинства звуков русского языка нет соответству­ющих букв, однако можно говорить о соответствии графем фонемам данного языка.

В целом ряде случаев мы видим резкие расхождения меж­ду звуком и буквой, отображающей этот звук. С точки зре­ния отношения фонемы к графеме мы имеем в большинстве, напротив, определенное соответствие. Такое положение, на­пример, отображено в звонких перед глухими или в конце слова, когда они могут заменяться глухими. В словах дуб, губка мы произносим п, а пишем б, что соответствует полно­стью основному звучанию фонемы (дуба, губочка); в словах кров, лавка мы произносим ф, однако графема в в этом слу­чае гораздо больше соответствует содержащейся здесь фоне­ме (крова, лавочка). В словах пруд, лодка произносится т, между тем на фоне форм пруда, лодочка становится несом­ненной графема д; то же и в примерах нож - ножик по отно­шению к графеме ж и звуку ш.

Аналогичные примеры мы находим в таких случаях, ког­да глухой согласный сочетается с последующим звонким. Например, в слове просьба с звучит как з. Однако легко об­наруживается правильная графема на фоне слова просить.

Мы могли бы умножить примеры, устанавливающие от­ношение орфоэпии к орфографии, или звука к графеме. Од­нако в качестве примеров, иллюстрирующих нашу основную мысль, мы считаем возможным ограничиться приведен­ными.

Итак, мы видим, что овладение грамотой идет по пути усво­ения графем данного языка. Не буква как рисунок, носящий название соответствующего звука, а графема - графичес­кое обозначение фонемы - составляет единицу чтения и письма.

Понятие «графема» теснейшим образом связано с поня­тием «фонема» и не лишается своего содержания. Для овла­дения графемой необходимо наличие фонемы.

Однако графема, предполагая развитие всех тех процес­сов, которые необходимы для формирования фонемы, и пе­реводя их в план сознательного анализа, не исчерпывается ими. Оно как бы окончательно завершает те звуковые про­цессы, которыми характеризовалась устная речь до этого времени.

Таким образом, переход от устной речи к чтению и пись­му представляет собой переход к новым формам языкового развития.

При анализе патологических отклонений чтения и пись­ма мы будем руководствоваться изложенными соображени­ями о природе овладения грамотой. Мы рассматриваем гра­моту как этап в общей системе развития языка, предполага­ющий готовность фонематического развития, на который она опирается и который окончательно завершает (в пределах данного языка). Это обязывает нас к существенным выводам о методе исследования. Если в новом языковом содержании в снятом виде предполагается путь вычленения фонем, про­деланный ребенком в плане овладения устной речью, то не­правильным является рассмотрение расстройств чтения и письма вне связи с изучением состояния и пути развития зву­ковой речи в этих случаях.

Непосредственное изучение проявления алексических и аграфических расстройств в их прямой симптоматике часто уводит от понимания их сущности, а не приближает.

Обычно подвергается изучению сам акт замедленного, не­правильного чтения и письма вне сопоставления с общими процессами речи. Мы полагаем, что в этих случаях следует привлечь анализ общего хода языкового развития, и преж­де всего анализ устной речи и процессов звукового анализа.

В основательности такого подхода нас убеждает и тот факт, что недостатки чтения и письма, как правило, сопро­вождаются отклонениями в развитии устной речи.

• 1. Физические и моторные особенности. Слух и интеллект сохранны. Резко выражены отклонения в развитии речи. Вторичными дефектами являются ограниченность мышления, затруднения в чтении и письме, отклонения в эмоционально-волевой сфере.
• 2. Уровень работоспособности. При речевых расстройствах, вызванных органическими поражениями мозга, у детей отмечаются: возбудимость, двигательная расторможенность, низкая умственная работоспособность, высокий уровень утомляемости и раздражительности. Утомление нарастает к вечеру и к концу недели, проявляясь в усилении головных болей, расстройстве сна, повышении двигательной активности.
• 3. Уровень психического развития. Психическое состояние детей с органическим поражением речи неустойчиво, что негативно влияет на уровень работоспособности: в период психосоматического благополучия дети могут достигать достаточно высоких результатов в учебе, но сознание своей неполноценности в общении приводит к аффективным срывам, а впоследствии и к изменениям характера (замкнутости, негативизму). В некоторых случаях наблюдаются апатия и равнодушие. Нарушения в эмоционально-волевой сфере характеризуются расстройствами настроения, эмоциональной неустойчивостью, низким уровнем контроля за собственной деятельностью.

Дети с речевыми дефектами функционального происхождения эмоционально реактивны, легко дают невротические реакции в ответ на замечание, для них характерны плохие оценки, неуважительное отношение. В поведенческом плане проявляется негативизм, возбудимость, агрессия или повышенная застенчивость и нерешительность, высокий уровень тревожности.

• 4. Уровень развития интеллекта. Интеллект сохранен, но вследствие затруднений в восприятии и воспроизведении речи как вторичный дефект развивается ограниченность мышления.
• 5. Уровень развития речи: речь не развита. Преобладают простые предложения, низкий словарный запас.
• 6. Внимание неустойчиво, характеризуется высоким уровнем переключаемое™.
• 7. Восприятие: объем восприятия в границах нормы, но в результате низкого уровня работоспособности объем его значительно снижен.
• 8. Память неустойчива.
• 9. Высшая форма игровой деятельности (сюжетно-ролевая игра) сформирована.
• 10. Особенности обучения в школе. При наличии неярко выраженных дефектов речи возможно обучение в условиях массовой школы при условии целенаправленной и систематической логопедической работы.

Сложные речевые дефекты требуют обучения детей в специальных образовательных учреждениях.

Вывод. При своевременной медико-психолого-педагогической работе, в зависимости от степени выраженности дефекта, может наступить полное или частичное его устранение.

Дети с дефектами речи дошкольного возраста могут обучаться: в яслях-саду для детей с нарушениями речи, логопедическом детском саду, группах для детей с нарушениями речи при детских садах общего типах.

Дети с дефектами речи школьного возраста обучаются в учебно-воспитательных комплексах (УВК) для детей с нарушениями речи, школах для детей с нарушениями речи (V вида), логопедических пунктах при общеобразовательных школах, группах для детей с нарушениями речи при детских домах общего типа.

Дети с нарушениями речи дошкольного и школьного возраста могут получить специализированную помощь в системе здравоохранения (логопедические кабинеты при детских поликлиниках, стационары и полустационары при детских больницах, диспансерах, специализированных центрах медицинских институтов, детские санатории) и в коррекционно-развивающих центрах, в которых оказывается комплексная помощь детям с нарушениями речи.

Категории детей со сложным дефектом, имеющие нарушения речи, например, с психическими нарушениями, дети со снижением слуха или зрения, умственно отсталые дети, с нарушением опорно-двигательного аппарата, получают логопедическую помощь в специальных учреждениях по ведущему дефекту.

Направление в специальное дошкольное или школьное учреждение или группу осуществляется на основании медицинских показаний.

Дисграфия - это частичное специфическое нарушение процесса письма, обусловленное недоразвитием высших психических функций и проявляющееся в ошибках стойкого характера. Письмо представляет собой сложную форму речевой деятельности, многоуровневый процесс. В нем принимают участие различные анализаторы: речеслуховой, речедвигательный, зрительный. Между ними в процессе письма устанавливается тесная связь и взаимообусловленность . Структура этого процесса определяется этапом овладения навыком, задачами и характером письма. Письмо тесно связано с процессом устной речи и осуществляется только на основе достаточно высокого уровня ее развития. Процесс письма взрослого человека является автоматизированным и отличается от характера письма ребенка, овладевающего этим навыком. Так, у взрослого письмо является целенаправленной деятельностью, основной целью которого является передача смысла или его фиксация. Процесс письма взрослого человека характеризуется целостностью, связностью, является синтетическим процессом. Графический образ слова воспроизводится не по отдельным элементам (буквам), а как единое целое. Слово воспроизводится единым моторным актом. Процесс письма осуществляется автоматизировано и протекает под двойным контролем: кинестетическим и зрительным .

Автоматизированные движения руки являются конечным этапом сложного процесса перевода устной речи в письменную. Этому предшествует сложная деятельность, подготавливающая конечный этап. Процесс письма имеет многоуровневую структуру, включает большое количество операций. У взрослого человека они носят сокращенный, свернутый характер. При овладении письмом эти операции представляют в развернутом виде .

А. Р. Лурия в работе «Очерки психофизиологии письма» определяет следующие операции письма. Письмо начинается с побуждения, мотива, задачи. Человек знает, для чего пишет: чтобы зафиксировать, сохранить на определенное время информацию, передать ее другому лицу, побудить кого-то к действию и т. д. Человек мысленно составляет план письменного высказывания, смысловую программу, общую последовательность мыслей. Начальная мысль соотносится с определенной структурой предложения. В процессе письма пишущий должен сохранить нужный порядок написания фразы, сориентироваться на том, что он уже написал и что ему предстоит написать .

Каждое предложение, которое предстоит записать, разбивается на составляющие его слова, так как на письме обозначаются границы каждого слова.

Одной из сложнейших операций процесса письма является анализ звуковой структуры слова. Чтобы правильно написать слово, надо определить его звуковую структуру, последовательность и место каждого звука. Звуковой анализ слова осуществляется совместной деятельностью речеслухового и речедвигательного анализаторов. Большую роль при определении характера звуков и их последовательности в слове играет проговаривание: громкое, шепотное или внутреннее. О роли проговаривания в процессе письма свидетельствуют многие исследования. На начальных этапах овладения навыком письма роль проговаривания очень велика. Оно помогает уточнить характер звука, отличить его от сходных звуков, определить последовательность звуков в слове .

Следующая операция - соотнесение выделенной из слова фонемы с определенным зрительным образом буквы, которая должна быть дифференцирована от всех других, особенно от сходных графически. Для различения графически сходных букв необходим достаточный уровень сформированности зрительного анализа и синтеза, пространственных представлений. Анализ и сравнение буквы не является для первоклассника простой задачей .

Затем следует моторная операция процесса письма - воспроизведение с помощью движений руки зрительного образа буквы. Одновременно с движением руки осуществляется кинестетический контроль. По мере написания букв, слов кинестетический контроль подкрепляется зрительным контролем, чтением написанного. Процесс письма в норме осуществляется на основе достаточного уровня сформированности определенных речевых и неречевых функций: слуховой дифференциации звуков, правильного их произношения, языкового анализа и синтеза, сформированности лексико-грамматической стороны речи, зрительного анализа и синтеза, пространственных представлений.

Несформированность какой-либо из указанных функций может вызвать нарушение процесса овладения письмом, дисграфию .

Дисграфия обусловлена недоразвитием (распадом) высших психических функций, осуществляющих процесс письма в норме.

Для обозначения нарушений процесса письма в основном используются термины: дисграфия, аграфия, дизорфография, эволюционная дисграфия.

Причины нарушений чтения и письма являются сходными.

У детей с дисграфией отмечается несформированность многих высших психических функций: зрительного анализа и синтеза, пространственных представлений, слухо - произносительной дифференциации звуков речи, фонематического, слогового анализа и синтеза, деления предложений на слова, лексико-грамматического строя речи, расстройства памяти, внимания, эмоционально-волевой сферы.

И.Н. Садовникова в своей работе «Нарушения письменной речи и их преодоление у младших школьников», говорит о том, что э тиологическое исследование нарушений письменной речи затруднено тем, что оно всегда ретроспективно, ибо факторы, вызвавшие указанные расстройства, к моменту поступления ребенка в школу могут отойти на второй план.

Тем не менее, анализ литературных данных позволяет установить целый ряд причин, возникших одновременно или последовательно.

Нарушения чтения и письма могут быть обусловлены задержкой в формировании определенных функциональных систем, важных для освоения письменной речи, вследствие вредностей, действовавших в различные периоды развития ребенка. Кроме того, дислексия и дисграфия возникают при органических речевых расстройствах (А.Р. Лурия, С.М.Блинков, С.С. Ляпидевский, М.Е.Хватцев). Некоторые исследователи отмечают наследственную предрасположенность к дислексии (Б. Хапырен, М. Рудинеско и др.), когда передается качественная незрелость отдельных мозговых структур, участвующих в организации письменной речи. В отечественной литературе распространена концепция Р.Е.Левиной, трактующей нарушения чтения и письма как проявление системного нарушения речи, как отражение недоразвития устной речи во всех ее звеньях.

Исследования последних десятилетий доказывают, что нередко одной из причин рассматриваемых нарушений чтения и письма являются трудности становления процесса латерализации (функциональной асимметрии в деятельности парных сенсомоторных органов). Несформированная в срок, а также перекрестно сложившаяся латералита обнаруживает, что не установилась доминантная роль одного из больших полушарий головного мозга. Это может явиться причиной нарушений речевого развития. В случаях задержки процесса латерализации и при различных формах «конфликта доминирования» затруднен корковый контроль за многими видами деятельности. Так, письмо правой рукой у ребенка-левши может страдать из-за снижения аналитико-синтетических способностей подчиненной гемисферы.

Дислексия и дисграфия могут быть следствием расстройства, имеющего место в обширной области праксиса и гнозиса, обеспечивающих восприятие пространства и времени, ибо важнейший фактор дислексии и дисграфии заключается в трудности нахождения исходной точки в пространстве и времени, а также в анализе и воспроизведении точной пространственной и временной последовательности (М.Суле, Ж.Ажуриагерра, Ф.Кошер).

Н. Гранжон и Ж. Ажуриагерра выражают мнение, что хорошо латерализованный ребенок имеет в своем правшестве или четком левшестве ясные «справочные пункты», тогда как слабо или перекрестно латерализованный теряет опорные пункты, важные для его конструктивных действий. Связь между плохой латерализацией и нарушениями письменной речи имеет опосредованный характер, т.к. решающую роль играет не само состояние латералиты, а связанная с нею несформированность пространственных представлений и ориентировок.

Интересно наблюдение М. Куцема и К. Лоная, указавших в качестве одной из причин дислексии на нарушение синтеза слуховых и зрительных возбуждений на уровне коры головного мозга.

Исследования выявляют также у детей с нарушениями чтения и письма в значительном проценте случаев несформированность произвольной моторики, недостаточность слухо-моторных координации и чувства ритма.

Возможно сочетание дислексии и дисграфии с умственной недостаточностью, снижением слуха или зрения, двуязычием а семье, нерегулярностью школьного обучения. Каждый подобный случай требует тщательной диагностики.

Обри-Рудинеско установила новый патогенетический тип дислексии, при котором ведущими являются аффективные расстройства. Эта точка зрения была развита Гюттоном, который показал роль аффективного феномена в интеграции телесной схемы - в случаях дислексии, патологическую основу которой составляют недостаточность либо запаздывание формирования схемы тела. Большинство сторонников концепции дислексии как симптома неврологической незрелости также рассматривают возможность патогенеза, где ведущими являются аффективные нарушения. Сказанное не вызывает сомнений, если помнить, что эффективность является важным двигателем всей психической жизни ребенка.

Психолингвистический аспект изучения дисграфии рассматривает механизмы нарушений письма как расстройство операций порождения письменного речевого высказывания (по А. А. Леонтьеву): внутреннего программирования связного текста, внутреннего программирования отдельного предложения, грамматического структурирования, операции выбора фонем, фонематического анализа слов и др. (Е. М. Гопиченко, Е. Ф. Соботович) .

Классификации дисграфии осуществляется на основе различных критериев: с учетом нарушенных анализаторов, психических функций, несформированности операций письма.

О. А. Токарева выделяет 3 вида дисграфии: акустическую, оптическую, моторную .

При акустической дисграфии отмечается недифференцированность слухового восприятия, недостаточное развитие звукового анализа и синтеза. Частыми являются смешения и пропуски, замены букв, обозначающих звуки, сходные по артикуляции и звучанию, а также отражение неправильного звукопроизношения на письме.

Оптическая дисграфия обусловлена неустойчивостью зрительных впечатлений и представлений. Отдельные буквы не узнаются, не соотносятся с определенными звуками. В различные моменты буквы воспринимаются по-разному. Вследствие неточности зрительного восприятия они смешиваются на письме.

В тяжелых случаях оптической дисграфии письмо слов невозможно. Ребенок пишет только отдельные буквы. В ряде случаев, особенно у левшей, имеет место зеркальное письмо, когда слова, буквы, элементы букв пишутся справа налево .

Моторная дисграфия. Для нее характерны трудности движения руки во время письма, нарушение связи моторных образов звуков и слов со зрительными образами.

Современное психологическое и психолингвистическое изучение процесса письма свидетельствует о том, что оно является сложной формой речевой деятельности, включающей большое количество операций различного уровня: семантических, языковых, сенсомоторных. В связи с этим выделение видов дисграфии на основе нарушений анализаторного уровня в настоящее время является недостаточно обоснованным.

Выделенные М. Е. Хватцевым, виды дисграфии также не удовлетворяют сегодняшнее представление о нарушениях письма. Рассмотрим их :

1. Дисграфия на почве акустической агнозии и дефектов фонематического слуха. При этом виде списывание сохранно.

2. Дисграфия на почве расстройств устной речи («графическое косноязычие»). По мнению автора, она возникает на почве неправильного звукопроизношения. Замены одних звуков другими, отсутствие звуков в произношении вызывают соответствующие замены и пропуски звуков на письме. Выделение этого вида дисграфии признается обоснованным и в настоящее время.

3. Дисграфия на почве нарушения произносительного ритма. Возникает в результате расстройства произносительного ритма, на письме появляется в виде: пропусков гласных букв, слогов, окончаний. Ошибки могут быть обусловлены либо недоразвитием фонематического анализа и синтеза, либо искажениями звуко-слоговой структуры слова.

4. Оптическая дисграфия. Вызывается нарушением или недоразвитием оптических речевых систем в головном мозге. Нарушается формирование зрительного образа буквы, слова.

5. Дисграфия при моторной и сенсорной афазии проявляется в заменах, искажениях структуры слова, предложения и обусловливается распадом устной речи вследствие органического поражения головного мозга .

Наиболее обоснованной является классификация дисграфий, в основе которой лежит несформированность определенных операций процесса письма (разработана сотрудниками кафедры логопедии ЛГПИ им. А. И. Герцена). Выделяются следующие виды дисграфий: артикуляторно-акустическая, на основе нарушений фонемного распознавания (дифференциации фонем), на почве нарушения языкового анализа и синтеза, аграмматическая и оптическая дисграфии .

1. Артикуляторно-акустическая дисграфия во многом сходна по описанию, с выделенной М. Е. Хватцевым дисграфией на почве расстройств устной речи.

Ребенок пишет так, как произносит. В основе ее лежит отражение неправильного произношения на письме, опора на неправильное проговаривание. Опираясь в процессе проговаривания на неправильное произношение звуков, ребенок отражает свое дефектное произношение на письме .

Артикуляторно-акустическая дисграфия проявляется в заменах, пропусках букв, соответствующих заменам и пропускам звуков в устной речи. Чаще всего наблюдается при дизартрии, ринолалии, дислалии полиморфного характера

2. Дисграфия на основе нарушений фонемного распознавания (дифференциации фонем). По традиционной терминологии - это акустическая дисграфия.

Проявляется в заменах букв, соответствующих фонетически близким звукам. При этом в устной речи звуки произносятся правильно. Чаще всего заменяются буквы, обозначающие следующие звуки: свистящие и шипящие, звонкие и глухие, аффрикаты и компоненты, входящие в их состав. Этот вид дисграфии проявляется и в неправильном обозначении мягкости согласных на письме вследствие нарушения дифференциации твердых и мягких согласных («писмо», «лубит», «лижа»). Частыми ошибками являются замены гласных даже в ударном положении .

В наиболее ярком виде дисграфия на основе нарушений фонемного распознавания наблюдается при сенсорной алалии и афазии.

О механизмах этого вида дисграфии не существует единого мнения. Это обусловлено сложностью процесса фонемного распознавания.

По мнению исследователей (И. А. Зимняя, Е. Ф. Соботович, Л. А. Чистович), многоуровневый процесс фонемного распознавания включает различные операции .

1. При восприятии осуществляется слуховой анализ речи (аналитическое разложение синтетического звукового образа, выделение акустических признаков с последующим их синтезом).

2. Акустический образ переводится в артикуляторное решение, что обеспечивается пропориоцептивным анализом, сохранностью кинестетического восприятия и представлений.

3. Слуховые и кинестетические образы удерживаются на время, необходимое для принятия решения.

4. Звук соотносится с фонемой, происходит операция выбора фонемы.

5. На основе слухового и кинестетического контроля осуществляется сличение с образцом и затем принимается окончательное решение.

В процессе письма фонема соотносится с определенным зрительным образом буквы .

Некоторые авторы связывают замены букв на письме с фонематическим недоразвитием, с несформированностью представлений о фонеме, с нарушением операции выбора фонемы (Р.Е. Левина, Л.Ф. Спирова) .

Для правильного письма необходим достаточный уровень функционирования всех операций процесса различения и выбора фонем. При нарушении какого-либо звена (слухового, кинестетического анализа, операции выбора фонемы, слухового и кинестетического контроля) затрудняется в целом весь процесс фонемного распознавания, что проявляется в заменах букв на письме. Поэтому с учетом нарушенных операций фонемного распознавания можно выделить следующие подвиды этой формы дисграфии: акустическую, кинестетическую, фонематическую .

3. Дисграфия на почве нарушения языкового анализа и синтеза. В основе ее лежит нарушение различных форм языкового анализа и синтеза: деления предложений на слова, слогового и фонематического анализа и синтеза. Недоразвитие языкового анализа и синтеза проявляется на письме в искажениях структуры слова и предложения. Наиболее сложной формой языкового анализа является фонематический анализ. Вследствие этого особенно распространенными при этом виде дисграфии будут искажения звуко-буквенной структуры слова .

Для правильного овладения процессом письма необходимо, чтобы фонематический анализ был сформирован у ребенка не только во внешнем, речевом, но и во внутреннем плане, по представлению.

4. Аграмматическая дисграфия (охарактеризована в работах Р.Е. Левиной, И. К. Колповской, Р. И. Лалаевой, С. Б. Яковлева). Она связана с недоразвитием грамматического строя речи: морфологических, синтаксических обобщений. Этот вид дисграфии может проявляться на уровне слова, словосочетания, предложения и текста и является составной частью более широкого симптомокомплекса - лексико-грамматического недоразвития, которое наблюдается у детей с дизартрией, алалией .

5. Оптическая дисграфия связана с недоразвитием зрительного гнозиса, анализа и синтеза, пространственных представлений и проявляется в заменах и искажениях букв на письме.

Чаще всего заменяются графически сходные рукописные буквы: состоящие из одинаковых элементов, но различно расположенных в пространстве .

Таким образом, в данном параграфе мы дали определение дисграфии. Вслед за А. Р. Лурия выделили основные операций процесса письма:

1) анализ звуковой структуры слова;

2) соотнесение выделенной из слова фонемы с определенным зрительным образом буквы

3) моторная операция процесса письма - воспроизведение с помощью движений руки зрительного образа буквы.

Выяснили, что несформированность какой-либо из указанных функций может вызвать нарушение процесса овладения письмом - дисграфию.

Затем проанализировав литературные данные, представленные А.Р. Лурия, С.М. Блинковым, С.С. Ляпидевским, М.Е. Хватцевым, установили целый ряд причин, возникших одновременно или последовательно, которые могут способствовать возникновению дисграфии.

В связи с этим в современной логопедии существует несколько к лассификаций дисграфии, которые осуществляются на основе различных критериев: с учетом нарушенных анализаторов, психических функций, несформированности операций письма. Так О. А. Токарева выделяет 3 вида дисграфии: акустическую, оптическую, моторную. М. Е. Хватцевым, выделено 5 видов дисграфии.

Наиболее обоснованной, на наш взгляд, является классификация дисграфий, разработанная сотрудниками кафедры логопедии ЛГПИ им. А. И. Герцена. В основе данной классификации лежит несформированность определенных операций процесса письма. Ими выделены следующие виды дисграфий: артикуляторно-акустическая, аграмматическая и оптическая дисграфии.